Открытие религиоведческого лектория «Re-ligare»: Михаил Базлев. «Духовные видения и голоса: внутренняя речь и религиозный опыт в оптике междисциплинарных исследований»

21 мая 2024 года в 17.00 в зале Ученого Совета в рамках открытия религиоведческого лектория Отдела философии «Re-ligare», прошла первая публичная лекция, на которой выступил Михаил Базлев, преподаватель кафедры истории религии УНЦИР РГГУ, старший преподаватель кафедры теоретической и экспериментальной физики ядерных реакторов ИЯФиТ НИЯУ МИФИ. Он представил развернутый доклад на тему:

«Духовные видения и голоса: внутренняя речь и религиозный опыт в оптике междисциплинарных исследований».

Мероприятие открылось приветственным словом и напутствием директора ИНИОН РАН, член-корр. РАН, д.э.н. Алексея Кузнецова. Он рассказал участникам лектория об истории религиоведческого исследовательского дискурса в ИНИОН РАН, который был одной из центральных площадок в Москве долгое время, до пожара.

Возлагая большие надежды на новый религиоведческий лекторий, и выражая общую открытость института к академическому религиоведению, он пригласил всех гостей в стены библиотеки ИНИОН РАН. В частности, он рассказал о созданных возможностях для исследовательской деятельности, сформированных благодаря доступу ко множеству полнотекстовых баз данных, таких как: Springer Nature, SAGE Publications, Wiley, EBSCO, и China National Knowledge Infrastructure (CNKI), а также точки доступа Электронного читального зала НЭБ.

Напутственные слова также были сказаны заведующим Отделом философии ИНИОН РАН Сергеем Мельником и н.с. Отдела философии Сергеем Горюновым.

Наш гость и лектор Михаил Базлев начал свое выступление с благодарности руководству и сотрудникам ИНИОН за предоставленную возможность, после чего перешел к краткому объяснению структуры своей лекции, пояснив те методологические основания, на которых строилась работа. Поскольку тема выступления вызвала дискуссии, он сразу обозначил цели и задачи своего исследования – исследовать процесс мышления человека, занимая позицию методологического агностицизма.

Начав свой отчет с конца XIX в., он обрисовал сложившуюся конфронтацию между двумя крайними позициями (теологической и психиатрической). В противовес им был предложен междисциплинарный анализ, привлекающий и психологические, и клинико-психопатологические, и философские концепции. Именно в рамках подобного подхода лектор и выстроил свой дальнейший рассказ.

Точкой отсчета были выбраны исследования слуховых и вербальных галлюцинаций. Можно ли говорить о той же психологической основе и в отношении переживаемых мистиками видений, а также корректно ли определять оба вида подобного опыта в строгом смысле как галлюцинаций?

Если в начале ХХ в. это явление не являлось основным симптомом психоза, но имело особое значение для диагностики, то уже к концу века стало пониматься именно как диагностические критерии утвердительного диагноза шизофрении. Лектор рассказал о работах Курта Шнайдера, в рамках которых за этим явлением закрепилось их определение как симптомов «первого и второго рангов» в диагностике шизофрении и подробно описал эксперимент Дэвида Розенхана, показавшего проблему дифференциальной диагностики этого заболевания в сложившейся психиатрической практике 70-х годов.

Помимо патологической причины, сформировалась доказательная модель и непатологической этиологии. В ряде случаев слуховые вербальные галлюцинации могут являться феноменом нормального опыта, и лишь в совокупности с иными клиническими диагностическими данными становятся проявлениями психопатологии. В непатологическом же случае, они могут представлять собой собственную внутреннюю речь человека, переживаемую им как речь «другого». Причиной подобных переживаний может является сбой в процессе самоопределения, нейрофизиологическим коррелятом которого являются механизмы Дэниэла Вегнера и Сары-Джейн Блэкмор. А данный сбой может быть запущен переживанием «триггерного» события, в качестве которого могут выступать переживания горя, травматические события, нарушения процесса памяти, продолжительный стресс, сенсорная депривация, добровольно диссоциированные состояния, такие как медитация и др. Согласно исследованиям, их можно классифицировать в трех областях: биологической; психологической; социальной. Эти взаимодействующие факторы могут быть механизмами или триггерами, первый из которых способствует поддержанию, а второй инициирует начало. Однако отношения между этими переменными не являются дискретными, а создают сложную картину, поскольку многогранны и не взаимоисключают друг друга.

В качестве одной из форм закрепления данной позиции в исследовательском пространстве, лектор привел утвержденное в пятой версии классификатора «Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам» указание, что слуховые вербальные галлюцинации переживаются не только как голоса, воспринимаемые как отличные от собственных мыслей человека, но «могут быть нормальной (обычной) частью религиозного опыта в определенных культурных контекстах». Можно выделить ряд контекстов, когда явление подобного опыта скорее является переживанием, индуцированным религиозной практикой. Маркером могут являться исходные данные о предпосылках переживания подобного религиозного опыта. В развитии этой идеи, Михаил Базлев привел классификацию типов религиозного опыта, предложенную Артуром Дейкманом, выделявшим «неподготовленно-чувственные» формы опыта, «подготовленно-чувственные» и «подготовленно-трансцендентные».

Лектор заметил, что несмотря на акцент в докладе именно на непатологические формы этиологии подобных переживаний, это не означает отказ от доказательной базы патологических случаев. Религиозность и психопатологическая симптоматика как нередко переплетаются и сосуществуют одновременно, так и могут быть самостоятельными явлениями. Однако история психиатрии XX – начала XXI веков показывает постепенный переход от тотального определения религиозно-мистического опыта как психопатологии к сомнениям в очевидности и бесповоротности такой маркировки, поскольку сам по себе мистический опыт не является признаком психоза. Особенно важной оказывается работа с конкретным опытом конкретной личности, в перспективе личной истории, культурного бэкграунда и иных факторов влияния, требующих значительного герменевтического и феноменологического анализ жизненного мира человека. Подход, который не всегда возможен при непосредственной работе в условиях клиники, но явно обоснован при работе в области религиоведения.

Упомянув работы Юрия Лотмана о двух каналах коммуникации в культуре, Михаил заметил, что внутренняя речь фактически является автокоммуникационным явлением, реализующим формат диалога человека с самим собой в рамках процесса мышления. В ее состав входят не только языки доступные внешней речи, такие как акустические, графические, коды телодвижений и интонаций, но и образы, представления, понятия, схемы и пр. Структура этого кода отрывочна, фрагментарна и сокращена, в сравнении с внешней речью. Теряя большую часть акустических и структурных качеств внешней речи, в процессе интренализации внутренняя речь значительно сокращается, обрастая пространством личных значений. Говоря словами Выготского, она становится «мышлением в чистых смыслах».

Привлекая к разговору экспериментальные работы Николая Ивановича Жинкина о кодовых переходах во внутренней речи, лектор показал возможность использования единой схемы когнитивных процессов мышления, реализуемых в разных модальностях, таких как вербальное мышление, визуальное мышление, наглядное мышление, практическое мышление, математическое мышление, музыкальное мышление. Так, на основании концепции полиморфности мышления, Михаил Базлев указал на возможность расширения той же когнитивной модели сбоя в идентификации собственного мышления и в отношении духовных видений. В обоих случаях, процесс автокоммуникации строящийся по модели диалога «я–я'», в силу сбоя в самоопределении этого диалога приводит к его ощущению в качестве обычной коммуникации «я–другой», вне зависимости от модальности кодовой структуры внутренней речи. В случае указанного сбоя, как заметил лектор, «другой» определяется человеком в зависимости от интенциональной направленности сознания, структурирующей понимание человеком окружающего мира.

При этом исследования СВГ в целом не учитывают отличия феноменологических черт истинных галлюцинаций от тех, что характерны описаниям духовных голосов и видений. Данные феноменологические характеристики указывают на то, что в случае духовных видений и голосов корректнее говорить о псевдогаллюцинациях или непсихотических. Несмотря на огромные методологические сложности в их четкой дифференциации от истинных, она указывает на то, что требуется более пристальное внимание в вопросе критики основы духовных голосов и видений на внутренней речи. Феноменологический анализ показывает, что подобный опыт в непатологических случаях требует объяснения, не связанного с нарушением психофизиологических процессов. Их спонтанность, кратковременность, интенциональная направленность указывает на характер сбоя, вызванного рядом триггерных факторов. При этом концепция полиморфности мышления показывает, что код внутренней речи включает в себя как вербальные, так и невербальные составляющие, дающие объяснения единого механизма мышления как в случае «голосов», так и «видений». Интернализация этого кода из жизненного опыта человека, дающего контекст для формирования значений, поясняет разницу в содержании опыта у различных людей. А метафоричность этого кода показывает, что это содержание интерпретируется человеком на основании тех интенциональных установок, которые характерны конкретной личности.

В заключении, лектор указал, что данные замечания к вопросу об этиологии галлюцинаторного опыта не позволяют выделить единую общеприменимую теорию о причинах возникновения данных видов опыта и процесса их переживания, вне анализа конкретного личностного опыта. Множество параллельно существующих и влияющих факторов формируют каждый раз индивидуальную картину. И при анализе необходимо учитывать возможность актуальности в конкретном случае основания такого опыта как автокоммуникативного диалога во внутренней речи в ситуации сбоя в идентификации собственного «Я», так и варианта патологических психофизиологических изменений в работе организма человека. Подобная же осторожность позволяет преодолеть исходно заданные позиции предопределения онтологического статуса переживаний, принятые в психиатрии и теологии.

После лекции Михаил ответил на все вопросы (с которыми вы можете подробнее ознакомиться в записи).

С полной записью лекции вы можете ознакомиться на нашем YouTube канале https://www.youtube.com/@inion-ran

По договоренности с лектором, на информационной странице лектория на сайте ИНИОН РАН, будут также расположены библиографические материалы и ссылки на ключевые, по мнению лектора, работы в данной области, доступные для всех заинтересовавшихся.